Дело гастронома номер 1 реальная история. История директора гастронома "Елисеевский"
В 80-х годах в СССР сложилась тяжелая ситуация с продовольствием. Народу буквально приходилось выходить на охоту за продуктами питания, стоять в длинных очередях, надеясь, что вожделенная колбаса не закончится. А гастроном №1 в те сложные времена просто поражал изобилием дефицитных товаров. Там можно было раздобыть все: от «докторской колбасы» и кофе, до балыка и икры. Местные называли гастроном «Елисеевским», ведь до революции в этом здании находился не менее шикарный магазин богатого купца Елисеева.
От таксиста до директора
Жизнь Юрия Константиновича Соколова складывалась непросто. После войны, когда остро встал вопрос о семейном достатке, он стал работать в такси. Но через некоторое время его арестовали и отправили на 2 года в колонию. Следствие выяснило, что он обсчитывал клиентов. Правда, впоследствии оказалось, что Соколова осудили напрасно — донос был ложным. Но Юрия Константиновича это не сломало. Выйдя на свободу, он понял, что нужно идти в торговлю. Благодаря уму и хитрости, Соколов стал сначала замдиректора гастронома на Тверской, а потом дорос и до должности руководителя. Пиком карьеры стала должность директора гастронома № 1 — крупнейшего продовольственного магазина столицы.
Очередь за хлебом
Обстановка в стране в те времена была напряженной и нервной. Эпоха Брежнева подходила к концу, приближался момент ожесточенной схватки за власть. Особенно сильно на фоне конкурентов выделялся председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов. В начале 80-х годов он начал открытую войну с самой коррумпированной прослойкой советской элиты — представителями торговли. Главная цель — убрать первого секретаря МГК КПСС Гришина, который был повязан с торговой мафией Москвы. Поэтому, Андропов, став генсеком, распорядился взять на крючок директоров всех крупнейших магазинов столицы. Особняком стоял Соколов. Он являлся крупнейшей рыбой, ведь в его гастрономе отоваривалась и партийная верхушка, и творческая, и научная элита СССР.
«Соколиная охота»
Чекисты, выбрав момент, когда Соколов уехал в командировку, оснастили его кабинет жучками. Затем взяли на контроль все филиалы его магазина. Таким образом, Юрий Константинович со всех сторон оказался обложенным красными флажками.
Черная икра
Через месяц его арестовали за взятки. То ли он кому-то давал, то ли ему — было уже не так важно. Главное, чекисты выяснили, что по пятницам к Соколову на ковер приезжали директора филиалов и передавали ему конверты. Часть денег шла начальнику Главного управления торговли Трегубову, оставшиеся — менее значимым лицам. В общем, доказательств хватало. Маховик закрутился. Всего к уголовной ответственности было привлечено более десяти тысяч человек, работавший в системе московского Главторга, в том числе и Трегубова.
Первый секретарь Гришин поделать ничего не мог. Он сам был под колпаком, поэтому особо активных действий не предпринимал. По рассказам жены Соколова, его сдала одна из подчиненных — заместитель заведующего колбасным отделом. Ее муж, работавший в валютной «Березке», попался. Следствие выявили, что они продавали деликатесы из Елисеевского налево за иностранные деньги. Но эта парочка была слишком мелкой добычей. В органах им пообещали смягчение приговора, если они сдадут Соколова.
Юрий Соколов
Понятно, что в гастрономе покупателей (даже таких высокопоставленных) постоянно обманывали. Обвес и обсчет был нормой. Основная масса денег делалась на усушке, утряске, порче и списании деликатесных товаров. И хоть в гастрономе № 1 находились новейшие холодильные установки, продукты там списывались точно также как и везде. То есть, по высоким процентам. А разница шла на взятки покровителям и поставщикам.
Любопытно, что сам Соколов жил очень скромно по меркам занимаемой им должности. Когда в его дом пришли представители правоохранительных органов для описи имущества, то сильно удивились. У директора не было ни антиквариата, ни дорогих картин, ничего роскошного. Даже холодильник не ломился от обилия деликатесов. Поэтому им пришлось забирать самую обычную для СССР мебель и посуду.
Судебный процесс
В зале Бауманского районного суда (теперь Басманный) находились директора большинства крупных магазинов Москвы. Видимо, их «пригласили» с целью запугивания. Судья около часа оглашал приговор и в конце произнес слово «расстрел». После чего в зале раздались аплодисменты. Мол, поделом досталось Соколову.
Дело Соколова
После этого последовала череда арестов. Под стражу были заключены руководители крупнейших московских гастрономов, райпищеторга и плодоовощной базы. Вскоре осудили и начальника Главного управления торговли Мосгорисполкома Николая Трегубова. Ему, к слову, дали 15 лет.
Соколов до последнего все отрицал. Но потом решил раскрыть детали махинаций и имена тех, кому приходилось давать взятки. Видимо, ему пообещали смягчение приговора.
Юрий Константинович рассекретил свою тетрадь, в которой вел коммерческие дела. На суде он попытался доказать, что советская система торговли слишком архаична и уже не жизнеспособна. А планы, которые поступали сверху, банально невозможно было выполнить, не нарушив закона. Но на судью эта речь не произвела впечатления. Смягчать приговор не стали. Соколова признали виновным и приговорили к расстрелу с полной конфискацией имущества.
Сам Юрий Константинович назвал себя «козлом отпущения», которому просто не повезло. Ведь стал первой жертвой в резонансном «коррупционном деле». Эти события легли в основу нескольких как документальных, так и художественных фильмов. Самым известным из которых является сериал «Дело гастронома № 1» с Сергеем Маковецким в главной роли.
Директор столичного «Елисеевского» гастронома слишком много знал
После суда, который подвел черту его жизни, прошло три десятилетия. Вчера Юрию Соколову исполнилось бы 90.
Москва. Один из декабрьских дней 1983 года. Зал Бауманского районного суда. На скамье подсудимых - пятеро работников столичного «Елисеевского» гастронома во главе с директором.
Целый час судья зачитывает обвинительное заключение. Наконец в мертвой тишине прозвучат слова: «Приговорить к исключительной мере наказания…» И тут происходит невероятное: по залу проносится шквал оваций! Коллеги обвиняемого, приятели и знакомые, те, кто еще недавно сердечно приветствовал его при встрече, интересовался делами, спрашивал о здоровье, теперь откровенно радовались тому, что Юрию Константиновичу Соколову, директору «Елисеевского» гастронома, уготован путь на эшафот.
Эта сцена вызывала ужас - не меньший, чем приговор.
Остальные работники «Елисеевского» получили от 11 до 15 лет лишения свободы.
Время Андропова – сумрачное, предгрозовое, но так и не разразившееся громовыми раскатами кардинальных перемен из-за короткой жизни угрюмого советского властелина. Генсек стал наводить порядок в стране уже не твердой, а болезненной рукой.
Один из первых ударов Андропова был направлен на торговлю. Царившие там нравы вызывали негодование, возмущали всех. Разумеется, кроме тех, кто пользовался закрытыми распределителями, получал спецпайки и имел доступ в изобильные закрома больших магазинов.
Но система торговли функционировала много лет, и люди, работавшие в ней, жили по ее законам - воровали, давали и получали взятки. Удар был направлен вовсе не против системы, а против людей системы. Самым известным ее представителем и был Юрий Соколов, директор «Елисеевского».
Его называли человеком Виктора Гришина, первого секретаря Московского горкома КПСС. Да, Соколов был близок к нему, выполнял его указания. Но Юрий Константинович обслуживал и других людей. Не только номенклатуру и партийную элиту, представителей их семей, но и известных писателей, музыкантов, артистов, спортсменов и просто «нужных» людей. Кстати, все они были очень хорошего мнения о Соколове.
Отменным руководителем, к тому же интеллигентным и воспитанным человеком он показан в недавнем телесериале «Дело гастронома «№ 1». Роль директора блестяще сыграл актер Сергей Маковецкий. Его работа заслужила похвалу вдовы Юрия Соколова Флориды Николаевны…
Удар Андропова по торговле был нанесен еще при жизни Брежнева, которая, впрочем, уже догорала. Поначалу дело Соколова особо сильно не раскручивали. И лишь когда Андропов пришел к власти, следователи КГБ заработали в полную силу.
Новый генсек не только демонстрировал свою силу, но и подавал сигнал населению страны – перемены идут, товарищи. Мы наводим порядок в стране, боремся с коррупцией!
Народ злорадствовал – торговлю, наконец, прижали! Никто, впрочем, не верил, что после устранения вороватых работников сферы наступит изобилие.
Соколов был обвинен в небывалом взяточничестве и крупных хищениях. Следствие длилось год, потом был суд...
Соколов десять лет был заместителем директора гастронома на улице Горького. Еще столько же работал его директором. Пользовался авторитетом, имел награды. И за войну, и за мирный труд.
Внешность директора «Елисеевского» была приятной – открытый взгляд, доброжелательная улыбка. И характер, наверное, был под стать внешности. Так, во всяком случае, утверждали те, кто его знал. Например, Иосиф Кобзон:
Я не просто встречался, а близко знал Юрия Константиновича. И дело не в тех продуктах, которые продавались в «Елисеевском». С ним было приятно общаться.
Он был ветеран войны, член бюро райкома партии. Интеллигентный. Всегда у него на столе стояли цветы... У него была прекрасная семья: жена Флорида, дочь. Они приходили ко мне в гости, я приходил к ним. Никто не мог и предположить, чем все обернется…
…Сейчас нам настойчиво внушают, что «Елисеевский» был лучом света в темном царстве советской торговли. И ассортимент там был неплохой для того времени, и продавцы вышколенные, не позволявшие себе никаких вольностей. Но это не более чем идеализация прошлого, свойственная людям.
Визит в «Елисеевский» и впрямь обещал покупку более или менее дефицитных продуктов. Но никто из покупателей не был застрахован от обсчета и обвеса. Об этом рассказывал еще в своем очерке «Соблазненный и расстрелянный» известный журналист Анатолий Рубинов из «Литературной газеты».
С помощью торговой инспекции он изобличил обманщиков, а нарушения правил торговли в крупнейшем московском магазине стали материалом для газетного очерка. Вернее, могли стать. О результатах проверки узнало высокое столичное начальство и настоятельно попросило редакцию газеты найти иные, более актуальные темы для своих публикаций. В общем, статья об обсчетах и обвесах в «Елисеевском» так и не вышла. А жаль. Юрия Константиновича, возможно, сняли бы с работы, но зато он бы уцелел...
На первое и последнее заседания Верховного суда РСФСР, который рассматривал все тяжкие преступления, в том числе дело Соколова, пригласили руководителей столичной торговли. В этом жесте сквозила явная угроза – смотрите, мол, что вас ждет. Многие, наверняка, бросились «обрубать концы» - уничтожать документы, перепрятывать деньги. Вскоре прошел слух о первой жертве – от гнетущего ожидания несчастья покончил с собой директор «Смоленского» гастронома Сергей Нониев.
Вскоре были арестованы многие руководители торговой сферы – из «Новоарбатского», гастронома ГУМа, Мосплодовощпрома, торга «Гастроном», «Диетторга». Именно тогда всплыло знакомое по итальянским фильмам слово «мафия».
Соколов сначала все отрицал, но позже во всем же признался. Поговаривали, что следствие склонило Юрия Константиновича к сотрудничеству, за что обещало сократить срок будущего заключения. Тот якобы поверил и извлек на свет свою черную рабочую тетрадь.
Там оказалось такое, от чего все пришли в замешательство. Не только потому, что в «отчете» Соколова фигурировали фамилии «неприкасаемых», а и оттого, что он на конкретных примерах доказывал невозможность честной работы в советской торговле.
Но наверняка в его тетради было и то, что осталось тайной, не раскрытой и поныне…
Говоря о неизбежности злоупотреблений, директор «Елисеевского», между прочим, рассказал, что деньги на взятки собирались… честным путем. В магазине установили импортную холодильную систему, позволявшую дольше сохранять продукты, а значит, экономить на усушке и утруске. Однако на суд это не произвело должного впечатления.
Соколов был признан виновным по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР - получение и дача взятки в крупном размере и приговорен к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией имущества. Но… За все эти преступные деяния по советским законам Соколов заслуживал максимум 15 лет заключения, а при благоприятных условиях - меньше десяти.
Логично предположить, что обвинительное заключение было написано задолго до его оглашения. И не суд, возможно, решил, что Соколова надо убрать, а кто-то другой. Очень влиятельный, с самой вершины власти…
Соколов слишком много – куда больше, чем поведал на суде - знал, к тому же ему выпало несчастье стать первой, показательной жертвой в делах по «восстановлению законности и порядка».
По всей видимости, таких дел должно было стать много – в разных сферах жизни. К тому же Соколов попал в мясорубку партийных разборок.
Люди в зале, рукоплескавшие приговору, хотели показать, что они – другие. Честные, принципиальные, не чета погрязшему в небывалых грехах Соколову.
Но они были такими же. Их спасло только плохое здоровье Андропова. Проживи он дольше, еще года два-три, и многим зрителям процесса не исключено, пришлось бы занять его место.
Позже был осужден начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома Николай Трегубов. Но тот, наученный горьким опытом, ни в чем не признался. И уцелел, хотя и получил огромный срок. Вернувшись из заключения, он пытался даже добиться пересмотра дела, но безуспешно.
Соколов стал не единственным представителем торговли, чья участь была решена во время правления Андропова. К высшей мере наказания был приговорен и директор московской плодоовощной базы Мхитар Амбарцумян. До сих пор точно неизвестно, что совершил увенчанный боевыми наградами фронтовик, участник штурма рейхстага и Парада Победы на Красной площади...
Судьба Юрия Соколова чем-то напоминает дело валютчика Яна Рокотова, казненного во времена Хрущева. Рокотова тоже расстреляли «для примера», в назидание другим. Хотя суд, если бы строго придерживался буквы закона, обязан был сохранить ему жизнь.
В упомянутом очерке «Соблазненный и расстрелянный» журналист Рубинов без особого сочувствия вспоминал бывшего директора «Елисеевского». Но один из фрагментов получился пронзительным:
«Закованный в наручники, эти последние шаги со второго этажа суда, а потом — к зеленой машине с решеткой взамен окна - он делал тяжко, словно разучился ходить, словно бы и на ногах были металлические цепи. Когда машина стала выбираться из двора, какой-то очень похожий на Соколова мужчина - по всей видимости, брат - крикнул ему вдогонку:
Юра, прощай!
А какая-то молодая женщина:
Юра, до свидания!
Свидания не было. Приговор привели в исполнение».
Жаль, очень жаль, что подробности судебных дел Юрия Соколова и Мхитаряна Амбарцумяна остаются закрытыми.
И все более исчезает во мраке прошлого главный вопрос – так ли уж велика была вина отдельных людей - винтиков сложившейся порочной системы?
Специально для Столетия
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о гениальных аферистах Советского Союза, которые умудрялись делать миллионные состояния под носом у советской власти, несмотря на грозящую за это смертную казнь. В предыдущей статье мы рассказывали, как Берта Бородкина по кличке Железная Белла в 70-е годы сколотила состояние на аферах в ресторанном деле. Ее расстреляли за то, что она знала слишком много и слишком многих, - как и Юрий Соколов , директор легендарного гастронома «Елисеевский». Он поставлял изысканные деликатесы советской партноменклатуре, дружил с дочерью Брежнева и хорошо обогатился в эпоху дефицита. Но когда на суде Соколов попытался рассказать, кто из руководства страны замешан в махинациях, его приговорили к расстрелу, даже не дав договорить…
История главного московского гастронома началась в 1898 году: здание на Тверской улице, где ему суждено было открыться, приобрел купец Григорий Елисеев. Три года спустя на первом этаже открылся шикарно оформленный магазин, который в столице быстро прозвали «Елисеевским» - в честь хозяина.
Уже в первые годы после своего открытия он превратился в одну из достопримечательностей Москвы . Посетители с удовольствием разгуливали под хрустальными люстрами и украшенным золоченой лепниной потолком «Елисеевского» и редко уходили оттуда без покупок. Но тут в успешное предприятие купца Елисеева вмешалась революция: ему пришлось бежать во Францию , вывески знаменитого магазина пустили на металлолом, а торговые залы пустовали вплоть до конца эпохи Новой экономической политики (НЭПа).
В 30-е годы XX века «Елисеевский» открылся уже под новым названием - гастроном №1. Изменилось и название улицы, где он находился: в 1932 году Тверская превратилась в улицу Горького. Но знаменитый магазин москвичи по-прежнему называли именем купца Елисеева. Сохранился за ним и элитный статус - там продавались дефицитные товары вроде ананасов. Само собой, должность директора «Елисеевского» была очень престижной, и многие желали ее занять. Одним из них был уроженец Ярославля Юрий Соколов. Ему удалось стать, пожалуй, самым известным директором легендарного магазина, вот только прославился он вовсе не ударным трудом…
О происхождении Соколова известно мало: его мать была профессором Высшей партийной школы, отец - ученым. В юности Юрий ничем не выделялся среди сверстников, но все изменила Великая Отечественная война. 18-летний Соколов попал на фронт, показал себя прекрасным бойцом и в ранге младшего лейтенанта стал командиром взвода минометной батареи на 2-м Прибалтийском фронте.
Однополчане рассказывали, что Соколов отличался абсолютным бесстрашием и требовал того же от своих подчиненных. Это приносило плоды - взвод молодого командира уничтожил более 100 солдат противника, несколько станковых пулеметов и пушек. За многочисленные заслуги в 1945 году Соколов получил восемь наград, самыми почетными из которых стали орден Красной звезды и медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».
Впрочем, фронтовые заслуги не помогли Соколову хорошо устроиться в послевоенное время - он перебивался случайными заработками вплоть до конца 40-х годов. Устав от такой жизни, фронтовик перебрался в Москву, поступил в один из столичных вузов, где стал учиться по специальности «Торговое дело», и довольно быстро устроился на работу таксистом.
Но его спокойная жизнь длилась недолго: в 1950 году один из клиентов заподозрил таксиста Соколова в обсчете. Полиция подтвердила догадки пассажира - он стал жертвой обмана; Соколов получил два года лишения свободы. Свой срок он отсидел от звонка до звонка.
Освободившись, бывший зэк вновь принялся искать работу, но теперь путь в таксисты ему был заказан. И Соколов решил податься в торговлю: он устроился продавцом в один из московских магазинов и стал стремительно обрастать знакомствами. Все это помогло Соколову в начале 60-х годов попасть в знаменитый «Елисеевский». Кстати, его жена с необычным именем Флорида работала в не менее престижном месте - Главном универсальном магазине (ГУМе) на Красной площади.
Рядовым продавцом «Елисеевского» Соколов оставался недолго и в 1963 году стал заместителем руководителя магазина. Девять лет спустя, уже будучи членом бюро райкома партии, он возглавил гастроном №1. Первым решением Соколова на новом посту стала замена оборудования: холодильники, которые толком не держали температуру, отправили в утиль. Им на смену пришли финские рефрижераторы.
Благодаря новой технике продукты, которые раньше портились за пару дней, стали храниться гораздо дольше. Вот только в документах это не отражалось - товары списывались в прежних объемах, а деньги за неучтенную продажу из-под полы шли в карман Соколову. Туда же поступали взносы от подчиненных-сообщников - с начальников отделов и заведующих филиалами директор получал 150-300 рублей.
Но теневые средства у директора «Елисеевского» не задерживались - Соколов пускал их на взятки. Он не жадничал и щедро делился в том числе с сотрудниками Главного управления торговли Мосгорисполкома, руководил которым Николай Трегубов. Говорят, именно он поспособствовал трудоустройству Соколова в «Елисеевский».
Благодаря большим и не всегда законным стараниям Соколова в его магазин поступало много качественного и дефицитного товара. Но простым покупателям не была доступна и половина того, что попадало на столы партийной элиты, богемы и высокопоставленных научных работников. Благодаря директору «Елисеевского» те не знали нужды в черной и красной икре, шоколадных конфетах, колбасах и сырах, рыбных деликатесах, кофе и качественном алкоголе.
Соколов был талантливым управленцем: за то время, пока он руководил гастрономом №1, выручка магазина выросла в три раза - с 30 до 90 миллионов рублей в год. Конечно, благодаря своему высокому посту и талантам он был вхож в самые высокие партийные круги. Среди его покровителей, кроме Николая Трегубова, были второй секретарь Московского горкома КПСС Раиса Дементьева и министр МВД СССР Николай Щелоков. Но самым влиятельным среди них был секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин ; по некоторым данным, именно связь с ним сыграла роковую роль в судьбе Соколова.
У Гришина был враг - глава КГБ Юрий Андропов . Главный чекист Союза не только подозревал Гришина в коррупции, но и понимал, что он - один из верных кандидатов на место первого секретаря ЦК КПСС, на которое метил сам Андропов. Соперника надо было устранить, и лучшим способом могла стать дискредитация его окружения. Поэтому сотрудники правоохранительных органов начали копать под Соколова.
К слову, судьба давала директору гастронома №1 шанс уйти от уголовной ответственности. В конце 70-х годов журналист одной из центральных газет провел собственное расследование и выяснил, что продавцы «Елисеевского» часто обсчитывают и обвешивают покупателей. Статья уже готовилась к выпуску, как вдруг в редакцию позвонили «сверху» и настойчиво попросили не давать ход компромату. Материал сняли с печати. А ведь Соколова тогда могли бы просто уволить - и под жернова политической борьбы он скорее всего не попал бы. Но вышло иначе.
Правоохранительные органы занялись директором «Елисеевского» с умом. Воспользовавшись отъездом Соколова за границу, они оснастили его кабинет прослушивающей аппаратурой и скрытыми камерами. Чтобы маневр удался, оперативники устроили в здании «Елисеевского» короткое замыкание и под видом ремонтников проникли в рабочий кабинет Соколова. Вернувшись из командировки, тот даже не заподозрил, что его рабочее место нашпиговано шпионской техникой, и спокойно продолжил работу по привычной схеме.
Теперь оперативники ежедневно становились свидетелями дачи и получения главой гастронома №1 взяток от различных лиц, так или иначе связанных с торговлей. Очень вовремя попалась милиции одна из сообщниц Соколова - заведующая колбасным отделом, которая пыталась за валюту сбыть иностранцам водку и икру. На первом же допросе задержанная раскололась и сдала своего начальника «с потрохами».
Соколов был задержан 30 октября 1982 года. Перед входом в кабинет директора «Елисеевского» сотрудникам КГБ пришла оперативная информация - подозреваемый только что получил взятку в 300 рублей. Но чекисты знали, что Соколов не так прост: у него под столом находилась тревожная кнопка вызова охраны, которая могла бы затруднить задержание. Поэтому когда один из оперативников вошел в кабинет к Соколову, он сразу протянул ему руку для приветствия. Директор машинально пожал ее - и его сразу скрутили, не позволив добраться до кнопки.
Помимо Соколова на скамье подсудимых оказались его заместитель и трое заведующих отделами гастронома №1. Первое время главный фигурант отмалчивался и не давал никаких показаний. Правда, после смерти Брежнева и прихода к власти Андропова сидевший в СИЗО «Лефортово» Соколов стал куда разговорчивее. Узнав, что партию возглавил не его могущественный покровитель Гришин, а опаснейший враг, Соколов решил пойти на сделку со следствием и принялся каяться, предварительно взяв со следователей обещание скостить ему срок.
Судили Соколова по 173 и 174 статьям УК РСФСР - о получении и даче взятки в крупном размере. На слушаниях обвиняемый не сдавался и пытался доказать, что был вынужден принять правила, царившие в системе торговли. Те, кто считал Соколова жертвой режима, утверждали: он не шиковал, вел аскетичный образ жизни, спал на самой обычной кровати.
Впрочем, жилье директора «Елисеевского» в этот образ никак не вписывалось: его дом соседствовал с дачей, где вместе с мужем жила Галина Брежнева - дочь дорогого Леонида Ильича. И бидон для молока, в котором хранились облигации на 67 тысяч рублей (оперативники нашли его при обыске в доме Соколова), плохо сочетался со скромным образом жизни.
В то время, когда Соколов был директором гастронома №1, Галина Брежнева очень благоволила ему, а он слал ей корзины с деликатесами. Порой Брежнева и сама наведывалась в «Елисеевский»: приезжала туда на своем автомобиле, и на обратном пути багажник машины ломился от дорогой еды. Как нетрудно догадаться, дочери генсека СССР она доставалась абсолютно бесплатно.
На суде Соколов пытался доказать, что всего лишь играл по правилам, царившим в мире торговли. Но, раскрывая все тайны своих гастрономических схем, подсудимый даже не догадывался, что топит сам себя. В какой-то момент Соколов представил суду секретную тетрадь, где фиксировал все теневые операции и их участников, и стал зачитывать записи. Но суд неожиданно прервал подсудимого и поспешил вынести вердикт. Поговаривали, что торопились неспроста: в записях Соколова мелькали имена первых лиц СССР, для которых откровенность подсудимого была весьма некстати.
Несмотря на все обещания следствия, сотрудничество с ним Соколова не спасло - его приговорили к высшей мере наказания. «Расстрельный» приговор, вынесенный 11 ноября 1983 года, неожиданно встретили рукоплесканиями. Это радовались сотрудники КГБ, изображавшие зевак, и приглашенные на процесс директора столичных магазинов. Своей бурной реакцией работники торговли, многие из которых в махинациях могли дать фору Соколову, пытались задобрить власть и показать, что они чисты перед законом. Остальные фигуранты «дела гастронома №1» получили сроки от 11 до 15 лет лишения свободы.
Смертный приговор в отношении Соколова привели в исполнение 14 декабря 1984 года. Хотя до сих пор бытует версия, что осужденного убили выстрелом в голову прямо в милицейской машине, которая везла его в СИЗО после суда. А все потому, что само существование прежде любимого всеми директора «Елисеевского» стало крайне нежелательным для тех, кого он так и не успел упомянуть в последнем слове.
Участник Великой Отечественной войны, имел награды. Известно также, что в 50-годах он был осужден "по навету". Но после двух лет заключения полностью оправдан: был задержан тот, кто на самом деле совершил преступление. С 1963 по 1972 год Юрий Соколов был заместителем директора гастронома №1, с 1972 по 1982 годы являлся директором магазина «Елисеевский».
Арест и приговор
В 1982 году к власти в СССР приходит Ю. В. Андропов, одной из целей которого было очищение страны от коррупции, хищений и взяточничества. Ему было известно реальное положение дел в торговле, поэтому Андропов решил[источник не указан 289 дней] начать с Московского продторга. Первым арестованным по этому делу стал директор московского магазина «Внешпосылторг» («Берёзка») Авилов и его жена, которая была заместителем Соколова на посту директора магазина «Елисеевский». Московский гастроном № 1 ("Елисеевский") называли оазисом в продовольственной пустыне СССР. Он исправно снабжал отборными деликатесами партийную верхушку и творческую, научную, военную элиту страны. Как выяснилось, через руки директора гастронома проходили огромные взятки, которыми он делился с сильными мира сего. Интересны детали расследования, фигуранты дела, а приговор поражает своей суровостью. Если бы в России до 1983 года сохранился обычай публичной казни, то на исполнение приговора директору "Елисеевского" Юрию Соколову могли собраться сотни тысяч людей, которые после его ареста требовали "покарать зарвавшегося торгаша по всей строгости закона". Но тянуло ли его преступление на смертную казнь?
Дело Юрия Соколова "заблудилось" в трех Генеральных секретарях ЦК КПСС
Уголовное дело по обвинению Ю. Соколова, его заместителя И. Немцева, заведующих отделами Н. Свежинского, В. Яковлева, А. Конькова и В. Григорьева "в хищении продовольственных товаров в крупных размерах и взяточничестве", было возбуждено прокуратурой Москвы в конце октября 1982 - за десять дней до смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.
Следствие по этому делу продолжалось при новом руководителе СССР Юрии Андропове. А заседание Верховного Суда РСФСР, на котором Юрию Соколову был вынесен смертный приговор, состоялся уже при Константине Черненко, сменившем на посту руководителя партии и государства Андропова. Причем, Черненко пережил казненного работника торговли всего на три месяца.
Арест Соколова советская пресса преподнесла по команде сверху как начало решительной борьбы КПСС с коррупцией и теневой экономикой. Могла ли калейдоскопическая смена престарелых генсеков в какой-то степени смягчить участь подсудимого и сохранить ему жизнь? В один из моментов у Юрия Соколова, находящегося в Лефортово, затеплилась, было, надежда на снисхождение, о чем мы и расскажем ниже.
Он уже однажды находился под судом и провел в колонии 2 года. Но, оказалось, - за чужое преступление…
Лучшие дня
Юрий Соколов родился в Москве в 1925 году. Он участник Великой Отечественной войны и отмечен несколькими правительственными наградами. Известно также, что в 50-годах он был осужден "по навету". Но после двух лет заключения полностью оправдан: был задержан тот, кто на самом деле совершил преступление. Соколов работал в таксомоторном парке, затем продавцом.
С 1963 по 1972 год Юрий Соколов был заместителем директора гастронома №1, который москвичи по-прежнему называют "Елисеевским". Возглавив торговое предприятие, он проявил себя, как сказали бы сейчас, блестящим топ-менеджером. В эпоху тотального дефицита Соколов превратил гастроном в оазис посреди продовольственной пустыни.
Кому понадобилось казнить 58-летнего фронтовика, сумевшего обеспечить в прогнившей системе совторговли бесперебойную поставку товаров в магазин?
Этот недоуменный вопрос задают сегодня те, кто считает, что если бы в то время было больше "соколовых", все советские люди ели бы черную икру ложками. Но не все так просто. Надо подчеркнуть, что плодами трудов Юрия Константиновича пользовались исключительно высшая номенклатурная и культурная элиты Москвы.
В гастрономе №1 и его семи филиалах "под прилавком" царило изобилие: импортные алкогольные напитки и сигареты, черная и красная икра, финский сервелат, ветчина и балыки, шоколадные конфеты и кофе, сыры и цитрусовые… Все это могли приобрести (по системе заказов и с "черного входа") только высокопоставленные партийные и государственные бонзы, в том числе члены семьи правящего Генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева, знаменитые писатели и артисты, герои космоса, академики и генералы…
Как деликатесные, редкие, а то и просто экзотические продукты попадали в советский гастроном №1?
Вот строки из приговора, который подвел черту под жизнью директора "Елисеевского": "Используя свое ответственное должностное положение, Соколов в корыстных целях с января 1972 по октябрь 1982 гг. систематически получал взятки от своих подчиненных за то, что через вышестоящие торговые организации обеспечивал бесперебойную поставку в магазин продовольственных товаров в выгодном для взяткодателей ассортименте".
В свою очередь, Юрий Соколов в последнем слове подсудимого подчеркивал, что "теперешние порядки в системе торговли" делают неизбежными реализацию неучтенных продтоваров, обвес и обсчет покупателей, усушку, утруску и пересортицу, списание по графе естественных убылей и "левую продажу", а также взятки. Для того чтобы получить товар и выполнить план, надо, мол, расположить в свою пользу тех, кто наверху, и тех, кто внизу, даже шофера, который везет продукты…
Так кому же, все-таки понадобилась жизнь ухватистого и разворотливого "кормильца" московского бомонда, соблюдавшего основные "законы" брежневской эпохи - "Ты мне, я тебе" и "Живи сам, и давай жить другим"?
Во время ареста Соколов оставался спокойным и в Лефортово отказался отвечать на вопросы
Очевидцы свидетельствуют, что во время ареста Соколов внешне оставался спокойным, на первом допросе в следственном изоляторе Лефортово виновным в получении взяток себя не признал и от дачи показаний категорически отказался. На что рассчитывал арестованный, чего выжидал?
Соколов долгое время находился вне досягаемости длинных рук Лубянки и Петровки. Среди высоких покровителей директора гастронома-самобранки были начальник Главка торговли Мосгорисполкома и депутат Верховного Совета СССР Н. Трегубов, председатель Мосгорисполкома В. Промыслов, второй секретарь Московского горкома КПСС Р. Дементьев, министр МВД Н.Щелоков. На верху охранной пирамиды стоял хозяин Москвы - первый секретарь Московского горкома партии и член Политбюро ЦК КПСС В.Гришин.
И, конечно, в партийных, советских и силовых органах были осведомлены, что Соколов дружен с дочерью Генсека Галиной Брежневой и ее мужем, заместителем министра МВД Юрием Чурбановым.
Юрий Соколов, безусловно, рассчитывал на то, что сработает выстроенная им по принципу круговой поруки "система безопасности". И был момент, когда она, казалось, начинала действовать: известно, что Виктор Гришин после ареста Соколова заявил, что не верит в виновность директора гастронома. Однако, как показали ближайшие события, чехарда со сменой генсеков лишила неприкасаемости не только Соколова, но и его высокопоставленной "крыши".
Соколов начал давать показания только после избрания нового генсека КПСС
Подследственный начал давать признательные показания сразу же после того, как узнал о смерти Брежнева и о том, что Генеральным секретарем ЦК КПСС избран Юрий Андропов. Соколов достаточно хорошо ориентировался в коридорах власти, чтобы не прийти к неутешительному выводу: он стал одной из пешек в игре Андропова по дискредитации возможных соперников на место тяжелобольного Брежнева. А хозяин Москвы Виктор Гришин, как тогда было хорошо известно, был одним из самых вероятных претендентов на кремлевский "трон".
Одного Соколов не мог тогда просчитать: в разработку КГБ он попал еще тогда, когда это всесильное ведомство возглавлял Андропов. Начиная многоходовую игру за высшую власть, Председатель комитета уже наметил директора "Елисеевского", в адрес которого поступали агентурные донесения о взяточничестве, в качестве запала, который должен был взорвать бомбу…
Первое признание Соколова было запротоколировано во второй половине декабря 1982 года. Следователи КГБ дали понять подследственному, что он должен, прежде всего, раскрыть схему хищений из московских продовольственных магазинов, дать показания о передаче взяток в высшие эшелоны власти Москвы. Сотрудничество со следствием зачтется, - внушали ему при этом. А утопающий, как известно, хватается за соломинку…
С какой целью КГБ устроило в здании "Елисеевского" короткое замыкание
Сохранилась экспертная оценка по делу Соколова бывшего прокурора по надзору за КГБ Владимира Голубева. Он считал, что приводимые доказательства виновности Соколова в ходе следствия и суда тщательно не исследовались. Суммы взяток назывались исходя из экономии норм естественной убыли, которая предусматривалась государством. И вывод: с правовой точки зрения столь суровое наказание директора "Елисеевского" противозаконно…
Показательно, что дело Соколова КГБ вел без участия "младшего брата" - МВД: министр внутренних дел Щелоков и его заместитель Чурбанов были в "черном списке" Андропова еще в бытность его Председателем КГБ, а затем и секретарем ЦК КПСС. (В декабре 1982 года 71-летний Н. Щелоков был снят с поста министра МВД и покончил с собой).
За месяц до ареста Соколова комитетчики, выбрав момент, когда тот был за границей, оборудовали кабинет директора оперативно-техническими средствами аудио- и видео контроля (в магазине устроили "короткое замыкание электропроводки", отключили лифты и вызвали "ремонтников"). Под "колпак" были взяты и все филиалы "Елисеевского".
Таким образом, в поле зрения чекистов управления КГБ по Москве в буквальном смысле попали многие высопоставленные лица, находившиеся с Соколовым в "особых" отношениях и бывавшие у него в кабинете. В том числе, например, тогдашний всесильный начальник ГАИ Н. Ноздряков.
Аудио- и видеонаблюдением было зафиксировано также, что руководители филиалов по пятницам прибывали к Соколову и вручали директору конверты. В дальнейшем часть денег, вырученных на дефиците, не попадающем на прилавок, из сейфа директора перекочевывала к начальнику Главного управления торговли Исполкома Моссовета Николаю Трегубову и другим заинтересованным лицам. Словом, была собрана серьезная доказательная база.
В одну из пятниц все "почтальоны", после того как сдали конверты с деньгами Соколову, были арестованы. Четверо вскоре дали признательные показания.
Комитетчик, арестовавший Соколова, сначала обменялся с ним крепким рукопожатием
Начальник одного из отделов УКГБ, которому поручили руководить операцией по аресту Соколова, хорошо знал, что на рабочем столе Соколова есть кнопка сигнализации охране. Поэтому, войдя в кабинет директора, он протянул ему руку для приветствия. "Дружеское" пожатие завершилось захватом, помешавшим хозяину кабинета поднять тревогу. И только после этого ему предъявили санкцию на арест и приступили к обыску. Одновременно обыски уже шли во всех филиалах гастронома.
Зачем член Политбюро Виктор Гришин прервал отпуск и прилетел в Москву
Еще до окончания следствия по делу Соколова и передачи обвинительного заключения в суд начались аресты директоров крупных столичных торговых предприятий.
Всего в системе столичного Главторга, начиная с лета 1983 года, к уголовной ответственности привлечены более 15 тысяч человек. В том числе, бывший начальник Главторга Мосгорисполкома Николай Трегубов. Покровители попытались вывести его из-под удара и незадолго до этого пересадили в кресло управляющего Союзторгпосредконторы Министерства торговли СССР. Однако рокировка не спасла чиновника, как, кстати, и многих его новых коллег - высокопоставленных сотрудников министерства.
Интересный факт: узнав об аресте Н.Трегубова, в Москву срочно прилетел член Политбюро В. Гришин, находившийся в отпуске. Однако сделать уже ничего не мог. Карьера покровителя московской "торговой мафии" была уже на излете - в декабре 1985 года на посту секретаря МГК КПСС его сменил Борис Ельцин.
За решеткой оказались директора самых известных московских продовольственных магазинов: В. Филиппов (гастроном "Новоарбатский"), Б. Тверетинов (гастроном "ГУМ"), С. Нониев (гастроном "Смоленский"), а также начальник Мосплодовощпрома В. Уральцев и директор плодоовощной базы М. Амбарцумян, директор торга "Гастроном" И. Коровкин, директор "Диетторга" Ильин, директор Куйбышевского райпищеторга М. Байгельман и еще целый ряд весьма солидных и ответственных работников.
Следствием будет установлено, что по делу Главторга устойчивыми преступными связями были объединены 757 человек - от директоров магазинов до руководителей торговли Москвы и страны, других отраслей и ведомств. По показаниям только 12 обвиняемых, через руки которых прошло взяток на сумму более 1,5 миллиона рублей, можно представить общий масштаб коррупции. По документам же ущерб государству оценивался в 3 миллиона рублей (деньги по тем временам большие).
Соколов: подпольный миллионер или бессребреник, спавший на солдатской койке?
Партийная пресса слаженно заговорила о новом НЭПе - наведении элементарного порядка. Пропагандистская компания сопровождалась сообщениями об обысках в квартирах и на дачах "торговой мафии". Мелькали крупные суммы в рублях, валюте и драгоценностях, найденных в тайниках.
В редакции центральных газет, в Центральный комитет КПСС, КГБ, начиная с момента ареста Соколова, продолжали приходить со всех концов страны письма с требованием покарать зарвавшихся торгашей по всей строгости закона.
Сведения о том, сколько "прилипло" к рукам Юрия Соколова, очень противоречивы. Дача, на которой найдены наличными 50 тысяч рублей и облигации еще на несколько десятков тысяч, ювелирные украшения, подержанная иномарка - это по одним источникам. По другим - бывший фронтовик брал взятки и переправлял их "наверх", чтобы обеспечить нормальное снабжение магазина, но себе не брал ни копейки. Утверждали даже, что дома у Соколова, мол, стояла железная койка. Правда, при этом умалчивали, что директор гастронома жил в элитном доме по соседству с дочерью бывшего руководителя государства Никиты Хрущева.
Смертный приговор директору "Елисеевского" изумил даже следователей КГБ
Заседание Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Соколова и других "материально ответственных лиц гастронома №1" проходило за закрытыми дверями. Юрий Соколов признан виновным по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР (получение и дача взятки в крупном размере) и 11 ноября 1984 года приговорен к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией имущества. Его заместитель И. Немцев приговорен к 14 годам, А. Григорьев - к 13, В. Яковлев и А. Коньков - к 12, Н. Свежинский - к 11 годам лишения свободы.
На суде Соколов от своих показаний не отказался, зачитывал суду из тетрадки суммы взяток и имена высокопоставленных взяткодателей. От него этого ждали, и во избежание огласки компромата на крупных партийных и государственных функционеров судебное заседание было закрытым. Соколов на судебных заседаниях несколько раз повторял, что стал "козлом отпущения", "жертвой партийных распрей".
Говорят, что сотрудники КГБ, причастные к этому уголовному делу, поражались расстрельному приговору по отношению к подсудимому, который активно сотрудничал со следствием и судом. В публичное выражение сочувствия комитетчиков Соколову верится с трудом. Более правдоподобно звучит предположение, что именно за подробные показания Соколов и поплатился жизнью.
Когда позже перед судом предстал бывший руководитель московской торговли Николай Трегубов, через которого проходили основные "транши" взяток, то он не признал себя виновным и никаких имен не называл. В результате получил 15 лет лишения свободы. Вспомните, это почти столько же, сколько и рядовой заведующий отделом гастронома "Елисеевский"!
Двух директоров казнили, один - сам приговорил себя к высшей мере
Не успел в торговой отрасли пройти шок от расстрела Юрия Соколова, как прозвучал новый расстрельный приговор - директору плодоовощной базы М. Амбарцумяну. Суд в год 40-летия Победы над фашистской Германией не нашел смягчающими такие обстоятельства, как участие Мхитара Амбарцумяна в штурме Рейхстага и в параде Победы на Красной площади в 1945 году. И он тоже давал показания.
Еще один выстрел, последний в этой уголовно-политической истории, прозвучал за пределами тюрьмы - не дожидаясь суда, покончил с собой директор гастронома "Смоленский" С. Нониев.
Долгое время ходил слух: Соколова расстреляли сразу после приговора - в автозаке по дороге из суда в СИЗО
Официально объявлено, что приговор в отношении Юрия Соколова приведен в исполнение 14 декабря 1984 года, то есть, через 33 дня после его оглашения. Откуда пошла малоправдоподобная версия о том, что будто Соколов не доехал живым до СИЗО после последнего заседания суда? Вспомним, что уже полным ходом шло следствие по другим уголовным делам в отношении работников Главторга. И многие высокопоставленные лица были заинтересованы в том, чтобы такой опасный свидетель, как Соколов, как можно скорее был "нейтрализован". Скорее всего, именно отсюда и родился слух: Соколова, мол, поспешили убрать, чтобы он не успел подать просьбу о помиловании…
Власть сменилась, показательные "порки" по политическим мотивам остались
Соколов, безусловно, преступник. Однако у суда было достаточно оснований избрать для почти 60-летнего торгового работника меру наказания, не связанную со смертной казнью. Но в данном случае криминал был на втором плане - разворотливый директор стал одной из пешек в политической борьбе за верховную власть. Буквально через несколько месяцев после смерти бывшего директора "Елисеевского" на этом поле правила игры начали меняться. Следствие по делу "торговой мафии" начало сворачиваться, группа следователей ОБХСС, сформированная из специалистов многих регионов, была разогнана "по домам".
Сегодня мы живем по другим, российским законам, пришедшим на смену советским. Но, по-прежнему, за многими громкими уголовными делами угадываются подчас политические мотивы - борьба за власть, соперничество "кланов" и могущественных силовых структур за близость "к телу", устранение соперников и "показательная порка" олигархов с помощью судов…
Магазин мог предложить покупателям дефицитные товары, о которых советские граждане в эпоху тотального дефицита могли только мечтать. Здесь была и докторская колбаса, и разные сорта кофе, шоколад, селедка, фрукты и многое другое. Отдельно в "Елисеевском" продавали с так называемой черной кассы. С нее можно было купить, к примеру, икру.
ПО ТЕМЕ
Гастроном на улице Горького (ныне Тверская) был известен на всю страну. Люди приезжали в Москву изо всех уголков, чтобы хотя бы полюбоваться на это изобилие. Иностранцам же "Елисеевский" демонстрировали как показатель "сытой и богатой" жизни Советского Союза.
Директор гастронома Юрий Соколов был в московской элите на первых ролях. Фронтовик, герой войны, он обладал талантами коммерсанта и управленца. Соколов смог наладить снабжение "Елисеевского" в совершенно неприспособленных для ведения торгового бизнеса социалистических условиях.
Для того, чтобы достичь договоренностей с поставщиками, он не жалел денег. При этом персоналу магазина Соколов выплачивал персональные премии. Посредством материального поощрения добивался повышения уровня обслуживания посетителей.
Пришедший к власти в 1982 году Юрий Андропов начал активную антикоррупционную кампанию, направленную в том числе на борьбу с хищением и взяточничеством.
По своим каналам в Комитете госбезопасности (КГБ) Андропов получал актуальную информацию о реальном положении дел в торговле.
Соколова арестовали в конце 1982 года. Для директора "Елисеевского" это стало полной неожиданностью. За месяц до ареста сотрудники КГБ установили в его кабинете системы прослушки и видеонаблюдения.
За это время следователи получали колоссальное количество компромата на Соколова. Кроме того, обнаружились его связи с высокопоставленными руководителями государства и партии.
Арестовали директора Гастронома №1 во время получения взятки в размере 300 рублей. Соколов был спокоен, не нервничал. Тогда он еще думал, что влиятельные покровители за него заступятся. Ведь он в свое время так много для них сделал.
При обыске на даче директора "Елисеевского" было обнаружено 50 тысяч рублей. При этом он уверял, что деньги не его, а предназначаются для других людей.
Но улик против Соколова было слишком много. Доказательная база его преступной деятельности включала и телефонные переговоры с "нужными людьми", и показания так называемых почтальонов – тех, кто носил директору "Елисеевского" конверты со взятками.
Во время судебного процесса были оглашены колоссальные суммы хищений и озвучены такие имена, что дело мгновенно приобрело всесоюзный размах. Подробности громкого процесса смаковала пресса: в газетах то и дело появлялись разоблачительные статьи о "проворовавшихся торгашах".
По версии следствия, на взятку чиновникам Соколов потратил огромные деньги – около полутора миллиона рублей.
Сами взятки были как крупными (тысячи или десятки тысяч рублей), так и сравнительно небольшими (несколько сотен рублей).
Тем не менее директор Гастронома №1 виновным себя не признал. По его словам, он лишь решал вопросы поставок в магазин необходимых товаров. Однако Андропову нужен был процесс и обвинительный приговор, по возможности максимально строгий. В деле борьбы с коррупцией Соколову предстояло стать козлом отпущения.
По некоторым данным, директору "Елисеевского" якобы было обещано снисхождение, если он назовет сообщников. Обвиняемый достал из тайного архива тетрадь с именами подельников и раскрыл их следствию. В итоге сообщники Соколова получили от 11 до 14 лет лишения свободы. Его самого, тем не менее, это не спасло.
Директора самого роскошного магазина страны приговорили к высшей мере наказания.
Приговор был приведен в исполнение 14 декабря 1984 года. Символическая могила Соколова в настоящий момент находится на Введенском кладбище в Москве.
Стоит отметить, что директор "Елисеевского" был не единственным, кого приговорили к высшей мере за взяточничество и хищения в торговой отрасли. Так, в 1985 году был расстрелян директор Дзержинской плодоовощной базы Мхитар Амбарцумян. Суд не принял во внимание даже тот факт, что подследственный был участником штурма Рейхстага и Парада Победы в июне 1945 года.